Форум » Беседы родоведов » Розыск царской семьи » Ответить
Розыск царской семьи
makkar: Уважаемые краеведы Пермского края, прошу рассмотреть следующую информацию и помочь с ответами. Как известно, сейчас официальная версия состоит в том, что в июле 1918 года царская семья была расстреляна в Доме Ипатьева в Екатеринбурге, затем их тела были или полностью уничтожены, или частично - версии разные, захоронены в окрестностях Екатеринбурга. Эти версии основаны в основном на двух выводах: следствии Соколова 1919-1921 гг и следствии Соловьева 1991-2011 гг. Однако, существовала и иная версия, которую отстаивали следователи ведшие следствие до Соколова, в частности надворный советник Александр Федорович Кирста, позднее после захвата белыми Перми он был заместителем начальника военного контроля Перми, а после эмиграции служил в уголовном розыске на КВЖД. Этого следователя по ложному обвинению отстранили от следствия и передали дело Соколову. Так вот, оказывается, что Соколов большинство своих выводов делал на материалах следователей бывших до него, при этом материалы, которые не стыковались с его версией он просто не учитывал, а эти материалы просто кричали о том, что часть царской семьи всё же была вывезена в Пермь, где содержалась до декабря 1918 г. по нескольким адресам. Эта версия получила новый импульс в России после того, как в конце 2011 года была опубликована книга двух американских журналистов, которые еще в 1976 году нашли ту часть царского дела, в которой как раз были материалы подтверждавшие вышеуказанную версию. Вот эта книга http://lib.rus.ec/b/348859/read Несколько отрывков для понимания версии и выводов: [quote]женская часть семьи Романовых, бывшая императрица Александра Федоровна и ее четыре дочери> действительно были вывезены из Екатеринбурга живыми и находилась в Перми спустя два месяца, после того как то же белогвардейское следствие пришло к выводу об их расстреле в подвале Дома Ипатьева.[/quote] [quote]протокол допроса женщины следователем Кирстой, которой в результате стечения обстоятельств удалось увидеть пермских узников. Следует подчеркнуть, что упоминаемый в протоколе Владимир Мутных был секретарем самого Белобородова и вполне мог быть его доверенным лицом. Итак, протокол допроса свидетельницы от 2 апреля 1919 года: «2 апреля Наталья Васильевна Мутных, опрошенная дополнительно к показанию от 8 марта объяснила: Семья б. Государя была перевезена в Пермь в сентябре месяце и помещена сначала в доме Акцизного управления под менее строгим надзором, а затем Государыню с дочерьми перевели в подвал дома, где номера Березина, и там держали под строгим караулом, который несли исключительно областники. Все это я слышала от своего брата Владимира. Когда я с Аней Костиной, которая была секретарем Зиновьева, зашли в подвал номеров Березина, во время дежурства моего брата, часа в 4–5 дня, то в подвале было темно, на окне горел огарок свечи. На полу были помещены 4 тюфяка, на которых лежали б. Государыня и три дочери. Две из них были стриженные и в платочках. Одна из княжон сидела на своем тюфяке. Я видела, как она с презрением посмотрела на моего брата. На тюфяках вместо подушек лежали солдатские шинели, а у Государыни, сверх шинели, маленькая думка. Караул помещался в той же комнате, где и арестованные. Я слышала от брата, что караул был усилен и вообще введены строгости по содержанию заключенных после того, как одна из великих княжон бежала из Акцизного управления или из подвала. Бежавшей была Татьяна или Анастасия — точно сказать не могу. В то время, как из Перми стали эвакуироваться большие учреждения, недели за три до взятия Перми Сибирскими войсками, семья Государя была привезена на Пермь II, а оттуда на Глазов. Всех их поместили в деревне, вблизи красноармейских казарм, не доезжая верст 15–20 до Глазова, причем их сопровождали и охраняли Александр Сивков, Малышев Рафаил и Толмачев Георгий и боевики. Из деревни под Глазовом повезли их по направлению к Казани и сопровождали указанные три лица. На вокзале же в Перми, от женского монастыря к Глазову, сопровождали их Рафаил Малышев, Степан Макаров и областники. По словам брата Владимира, тела Государя и Наследника сожжены. Бежавшая княжна была поймана за Камой, избита сильно красноармейцами и привезена в чрезвычайку, где лежала на кушетке за ширмой в кабинете Малкова. У постели ее охраняла Ираида Юрганова-Баранова. Потом княжну отвезли в исправительное отделение за заставой. Умерла ли она от ран или ее домучили — не знаю, но мне известно, что эту княжну похоронили в 1 час ночи недалеко от того места, где находятся бега — ипподром, причем большевики хранили это в большой тайне. О похоронах я знаю по слухам. Наталья Мутных. Пом. нач. воен. контр. Кирста. Присутствовал товарищ прокурора Д. Тихомиров».[/quote] [quote]"Протокол допроса доктора Павла Ивановича Уткина 1919 года, февраля 10 дня, помощник начальника Военного контроля штаба 1-го Средне-Сибирского корпуса надворный советник Кирста производил допрос доктора Павла Ивановича Уткина, жительствующего в городе Перми на углу Покровской и Осинской, дом 25 71, по делу Императорской фамилии, в качестве свидетеля, который показал: "В последних числах сентября 1918 года, проживая в доме Крестьянского поземельного банка на углу Петропавловской и Обвинской улиц, каковой дом в это же время был занят Чрезвычайной комиссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, я, врач Уткин, был срочно вызван в вечернее время, между 5-6 часами для оказания медицинской помощи. Войдя в помещение, занятое больной, я увидел следующее: на диване лежала в полусознании молодая особа, хорошо упитанная, темная шатенка со стрижеными волосами. Подле нее находилось несколько мужчин, среди коих были Воробцов, Малков, Трофимов, Лобов и ряд других лиц, фамилии которых неизвестны. Среди всех мужчин была одна женщина, на вид 22 24 лет, умеренного питания, блондинка. Вследствие моей просьбы все мужчины удалились. Женщина же, бывшая подле больной, осталась, мотивируя тем, что ее присутствие мешать мне, врачу, не может. Я, врач Уткин, ясно предугадал, что женщина являлась в роли шпика. На вопрос, поставленный мной больной: Кто вы такая?" больная, дрожащим голосом и волнующаяся, тихо сказала: Я дочь Государя Анастасия". После сказанных слов больная потеряла сознание. При осмотре больной пришлось обнаружить следующее: имелась больших размеров кровяная опухоль в области правого глаза и разрез в несколько сантиметров (1,5 2) в области угла правой губы. Изменений каких-либо на голове, груди обнаружить не удалось. В моем желании осмотра половой сферы мне было отказано. Затем я наложил больной хирургическую повязку и прописал ей внутреннее лекарство, после чего меня попросили удалиться из помещения"+". А. Ф. Кирсте А. Ф. Кирста проводил обыски и в доме Ипатьева, и в других местах, где обнаружилось множество предметов, принадлежащих Царской Семье. Кирста же выезжал и в район Ганиной ямы взглянуть на работу команды, пытавшейся отыскать там трупы расстрелянных. Впоследствии А. Ф. Кирста был отстранен от расследования в Екатеринбурге. Но, в отличие от следователя Наметкина и судьи Сергеева, он уцелел. Его перевели в Пермь, незадолго перед этим занятую войсками адмирала А. В. Колчака. 10 февраля 1919 года Кирста допросил некоего доктора П. И. Уткина. Вскоре Кирста уже находит многочисленных свидетелей, рассказавших ему на допросах, что в Перми в сентябре 1918 года содержалась в заключении Императрица Александра Федоровна и все Великие Княжны. И тогда неожиданно последовал приказ Военному контролю (то есть А. Ф. Кирсте) прекратить свое расследование и все материалы передать следователю Н. А. Соколову.[/quote] Косвенное подтверждение того, что после эвакуации части семьи уже из Перми на Глазов и далее на Казань, скорее всего через Воткинск служит следующее свидетельство, которое оставил нам В. П. АНИЧКОВ. Он автор книги "Екатеринбург - Владивосток (1917-1922)" родился в 1871 г. в родовом имении в Смоленской губернии. Окончил Коммерческое училище в Санкт-Петербурге и Высшее техническое - в Москве. Четверть века возглавлял отделение Волжско-Камского банка в Екатеринбурге, одновременно являясь директором-распорядителем Алапаевского горного округа. Вот, что он пишет: [quote]Находясь уже в Америке, я встретился с приехавшим из Сиэтла полковником А. А. Куренковым, знакомым мне ещё по Екатеринбургу. Я мало его знал, но помню, что он женился на племяннице нотариуса Ардашева. После свадьбы он был с визитом у нас с женой. Затем я встречал его в Чите, и, наконец, теперь он несколько раз заходил ко мне в магазин. Вспоминая прошлое, мы разговорились с ним об убийстве великих князей, брошенных в шахту. А затем разговор перешёл и на самозванку. - Ведь вы знаете, Владимир Петрович, что при взятии Алапаевска я командовал полком и хорошо знаком с историей убийства великих князей. Могу прибавить и кое-какие данные о спасении великой княжны Анастасии Николаевны. Дело было так. Однажды ко мне пришёл посланец с одной железнодорожной станции, от которой было вёрст пятнадцать до места стоянки моего полка, и передал желание умирающего доктора повидаться со мной, дабы поведать какую-то государственную тайну. К сожалению, в тот день я не мог покинуть полк, но мой адъютант просил разрешения проехать на станцию и снять показания. Это я ему разрешил. По возвращении адъютант рассказал мне следующее. Он застал врача почти умирающим от сыпняка. Доктор успел сообщить, что в больницу однажды ворвался солдат и, угро-{212}жая револьвером, потребовал, чтобы тот оказал помощь больной женщине, находящейся в санях. Доктор вышел и, подойдя к больной, стал расстёгивать её тулуп. На щеке и на груди больной он заметил раны и сказал, что для оказания помощи должен внести её в операционную и раздеть. Солдат согласился, но потребовал, чтобы доктор сделал это как можно скорее, дав полчаса сроку. Когда больную, находившуюся в бессознательном состоянии, раздевали, то на ней заметили тонкое дорогое бельё, что говорило о принадлежности к богатой семье. Не обращая внимания на угрозы солдата, доктор, промыв и перевязав раны, уложил больную на кровать и сказал, что ранее утра отпустить её из больницы не может. Солдату пришлось согласиться. Больная бредила на нескольких языках, что указывало на принадлежность её к интеллигенции. Под утро солдат потребовал выдачи девушки и уехал с ней. Прошло не более получаса, как он вернулся и, держа в руке револьвер, сказал, что как ни жалко, но он должен застрелить доктора как свидетеля этого происшествия. Однако тот убедил его в том, что доктора не имеют права выдавать тайну своих пациентов. Это успокоило солдата, и он уехал, сказав на прощание: "Смотрите же, доктор, ни слова не говорите об этом посещении. За мной гнались и если откроют след этой девушки, то её прикончат". Я с большим сомнением отнёсся к этой истории, но Куренков в доказательство правдивости рассказанного обещал прислать мне подлинник протокола, сделанного его адъютантом. Однако до сих пор я его не получил, а адреса полковника у меня не осталось. Сообщение это до известной степени совпадает с сообщениями следователя о появлении самозванки в пермской больнице. Между сообщениями есть и некоторая разница. Следователь говорил, очевидно, о городской больнице. Обстановка из рассказа Куренкова указывала, скорее, на сельскую. Время обоих происшествий совпадает - зима. Но тогда становится неясным, где же находилась эта больная с июля.[/quote] А где находилась больная княжна с июля, показано выше в материалах следователя Кирсты. В связи со сказанным есть такие вопросы к краеведам. В этих материалах названы следующие имена и фамилии: Сивков, Мутных, Костина - это всё видные большевики и реальные люди Куренков - видный деятель гражданской войны на Урале и Перми указаны более или менее ясные адреса в Перми Кто-нибудь встречал, что подтверждает данную версию? Еще по поводу адресов: В некоторых исследованиях о судьбе семьи Николая Второго есть указания на то, что в материалах следствия, которое проводил Военный контроль Перми (начальник - полковник Никифоров, зам начальника А.Ф.Кирста) на допросах несколько свидетелей показывали, что в Пермь в сентябре 1918 г из Екатеринбурга через Алапаевск привезли супругу Николая Второго и четырех дочерей, которые содержались по различным адресам в Перми в сентябре-декабре 1918 г. Среди этих адресов следующие: 1. в доме Акцизного управления, ул. Обнинской и Покровской; 2. дом Березина 3. Уралснабжение на Покровской улице 4. женский монастырь (какой не указывается) 5. жд станция Пермь II. откуда отправлена на Глазов Про содержание в женском монастыре было сказано следующее одной из свидетельниц: "...семья б. государя была перевезена в помещение, где было расположено Уралснабжение на Покровской улице, оттуда в женский монастырь, где содержалась, но не в том месте, где были заключены буржуи...." "Позднее я узнала, что семья быв. царя переведена в женский монастырь под более строгий арест..." С точки зрения расположения и географии наиболее подходящим для этого являлся Успенский женский монастырь. В связи с этим несколько вопросов: имеются ли у кого данные об Успенском женском монастыре в период 1918-1919 годы? кто был настоятельницей монастыря в это период? имеются ли какие-либо легенды, слухи или иная информация в монастырских источниках о вышеуказанных возможных событиях? Также вопрос по воспоминаниям генерала Куренкова: о какой больнице могла идти речь и есть ли данные по врачам, умершим в тот период от тифа?
Ответов - 13
Brulka: во-первых, не розызск остатков, а розыск останков во-вторых , смотри в ГАПКе. Ф. 431. Пермский Успенский женский монастырь http://www.archive.perm.ru/showopis.php?id=145290
makkar: Brulka пишет: во-первых, не розызск остатков, а розыск останков во-вторых , смотри в ГАПКе. Ф. 431. Пермский Успенский женский монастырь http://www.archive.perm.ru/showopis.php?id=145290 Спасибо, вечная спешка. Да и с компьютером я не очень. А что и как смотреть по приведенной ссылке?
makkar: еще информация к размышлению: Если нахождение женщин Романовых в Перми представляло тайну до сентября 1918 года, то история побега Анастасии только подтверждает это. Слухи о побеге стали предметом большого количества сплетен, и большевики, чтобы как-то остановить любопытствующих, распустили версию о том, что эта девушка, кем бы она ни была, была мертва. Но если беглянкой была действительно Анастасия, то, кажется наиболее вероятным, что, поскольку в сентябре 1918 года продолжались переговоры о сохранении жизни женщинам Романовых, ей сохранили жизнь. Возможно, ее присоединили к остальным женщинам, все были снова вместе, и содержались под более строгой охраной. Конечно, и Наталья Мутных и Евгения Соколова рассказали об изменении условий содержания, связанных с ужесточением охраны. Они также сказали Кирсте, как и когда семья покинула Пермь, где они первоначально находились. Согласно Мутных, семья была вывезена «в женский монастырь под более строгий арест» после побега одной из них. Они все еще оставались в Перми до конца 1918 года. «В то время, когда из Перми стали эвакуироваться большие учреждения, недели за три до взятия Перми Сибирским войсками, семья государя была привезена на Пермь И, а оттуда на Глазов. Всех их поместили в деревне, вблизи красноармейских казарм, не доезжая верст 15–20 до Глазова, причем их сопровождали и охраняли Александр Сивков, Малышев Рафаил и Толмачев Георгий и боевики. Из деревни под Глазовым повезли их по направлению к Казани и сопровождали указанные три лица». Евгения Соколова, преподаватель, говоря о деятельности большевиков, рассказала Уголовному розыску почти точно такую историю: «…когда семью б. государя вывозили из Перми, то их провожал на вокзал один из коммунистов, семья которого здесь в Перми. Мне известно из тех же источников, что семья б. государя, т. е. государыня и три дочери, эвакуированы из Перми в Глазов, в глухую деревушку, а оттуда в Москву через Казань… коммунисты охраняли семью б. государя в Глазове, боясь издевательства красноармейцев, которым уже не раз подвергались они». Этот свидетель рассказывает только о трех дочерях, потому что она, как и Мутных, считала, что Анастасия погибла после попытки побега. Ее дорога лежала от подвала, описанного Мутных, до отдаленной деревни около Глазова, но это помогает увидеть особый смысл. Если взглянуть на карту, то, видно, что ехать из Глазова в Казань через Москву — полная бессмыслица, поскольку Казань находится между столицей и Глазовым. Естественно предположить, что это — ошибка секретаря Кирсты, который должен был написать «через Казань в Москву». Москва была, вероятно, конечным пунктом назначения для царицы и ее детей, поскольку Кремль все еще продолжал переговоры. Третий важный свидетель говорил о переезде Романовых после Перми и подтверждал первую часть маршрута. Это был Михаил Соловьев, которого захватили, когда он тайно работал на территории белых. Его показания важны, поскольку они независимы от показаний других свидетелей, тем более, что он работал на самого Белобородова, председателя Уральского Совета, который отвечал за Романовых в Екатеринбурге. Соловьев свидетельствовал в Перми: «… предлагаю свои услуги как для освещения Вас о работе коммунистов, так и для их ловли. Независимо от этого, я прошу принять мои услуги по розыску семьи б. государя, так как мне как коммунисту хорошо известно, что б. государь убит в Екатеринбурге, о наследнике цесаревиче Алексее не могу сказать, что сделано с ним, что же касается быв. государыни Александры Федоровны и четырех дочерей государя, то мне хорошо известно, что они из Алапаевска были привезены в Пермь, жили здесь и перед эвакуацией были вывезены по направлению города Вятки, где они сейчас, не знаю, но берусь узнать и сообщить Вам. Показание мое искреннее, и я сознаю, что если я солгу, то понесу наказание. Клянусь выполнять возложенную на меня ответственную и серьезную работу для родины». Показания Соловьева совпадают с показаниями Мутных и Соколовой о вывозе из Перми. Он показал, что он знал о вывозе семьи по железной дороге по направлению к Вятке [старое название города Кирова], первой же станцией на этом пути был Глазов, упомянутый и Мутных, и Соколовой. Но, в отличие от них, Соколов говорит, что царица и ее четыре дочери были вывезены из Перми живыми. Это подтверждает нашу гипотезу, что большевики действовали логически и сохранили жизнь Анастасии, несмотря на ее попытку к бегству. Но самая большая ценность показаний Соловьева состоит в том, что, он, находясь в контакте с Белобородовым, рассказал о пребывании Романовых в Перми. Свидетель находился на оставленной большевиками территории, намного позже, чем ее заняли белые, и его история, если она истинна, подтверждает проживание царской семьи живыми задолго до начала 1919 года.
Lenpoint: makkar пишет: 1. в доме Акцизного управления, ул. Обнинской и Покровской; правильно ул. Обвинской. Адрес Обвинская 5 / Покровская 28. Ныне ул. 25 Октября и Ленина. Акцизное управление располагалось в здании с конца XIX в. 2. дом Березина Из справочника Вся Пермь 1911 года: "Березина Ал-сея Фед. Н-ки - уг. Покр. и Обвин., св. д." Адрес возможно Обвинская 18 / Покровская 26, так как владелец дома Березин Ал-др Вас. из инета: "усадьба из трех домов мещанина Алексея Васильевича Березина. Сейчас осталась только часть усадьбы..." имеются ли у кого данные об Успенском женском монастыре в период 1918-1919 годы? кто был настоятельницей монастыря в это период? имеются ли какие-либо легенды, слухи или иная информация в монастырских источниках о вышеуказанных возможных событиях В адрес-календаре на 1917 год записано "Настоятельница - игум. Нина". Монастырь действующий, красивый такой стал, с куполами... факс (342) 236-87-96, тел. (342) 236-77-50. Так что обекты 1, 2, 4, 5 реальные. А вот советское название обекта № 3 с дореволюционным наименованием улицы найти не удалось
makkar: Lenpoint, огромное спасибо! Очень ценные комментарии.
SAiD: Незаконное лишение свободы, как и силовое удержание в ипатьевском доме, а также издевательства над узниками и последующая казнь - это факт. И стреляли и штыками кололи и в глубокую могилу сбрасывали!... Никакой Перми, Глазова, а также вагона с закрашенными окнами не было. Когда вы пытаетесь что- то этакое выяснить по царскому вопросу и ссылаетесь на зарубежные источники, то вы не учитываете одну деталь, главную и определяющую. В этом вы схожи с Соловьевым ... Дело в том, что Русский Царь - Хозяин земли русской, А ТАКЖЕ ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ РУССКИМИ АРМИЯМИ НИКОЛАЙ II АЛЕКСАНДРОВИЧ был отстранен во время войны (!!!) от Управления Страной и действующей Русской Армией в канун уже запланированного ГЕНЕРАЛЬНОГО НАСТУПЛЕНИЯ РУССКИХ ВОЙСК. - Это была операция по срыву наступления. Поэтому, следователь Соловьев, сотрудничая с иностранными экспертами по опознанию останков, на деле согласовывал с ними дальнейшие действия по надежному сокрытию информации по Русскому ЦАРЮ. В общем, он продолжал дело Юровского, иными словами при участии представителя правительства следователь ГП РФ СОЛОВЬЕВ Зачищал ляпы допущенные революционным правительством большевиков. С тем, ЧТОБЫ НИКОГДА ВПРЕДЬ НЕ ВОЗНИКАЛО НАДЕЖДЫ НА РЕСТАВРАЦИЮ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ при варианте появления наследников законного самодержца земли русской. Основанием, для этих манипуляций послужил факт того, что в августе 1991г народ поднял государственные символы царской России,… Так и не иначе надо рассматривать все эти манипуляции с ОБРЕТЕНИЕМ! Понятно?
Звездин А А: У меня есть сведения о рукописи Федора Лазаревмча Рожина, старожила села Клевакинское, 1893 года рождения. В 1918 году, весной, сопровождал царскую семью из Тобольска в Тюмень. Ночевал в доме Григория Распутина.
medna: Звездин А А пишет: старожила села Клевакинское Село Клевакинское которое?
Звездин А А: Каменского района. Это всё. Есть в статье фото дома Распутина, фото, где Николай 2-й с сыном пилят дрова. Тобольск 1917г. "Дилетант" № 7 (31) июль 2014г. .
Perol: Звездин А А пишет: есть сведения о рукописи Вы об этом? https://read-this-text.blogspot.ru/2014/08/blog-post_779.html?m=1 Или что-то новое у Вас есть?
Звездин А А: Здравствуйте! Да, этот отрывок. Да я и не рассчитывал на сенсацию. Я исследовал фамилию Рожин, мне и дали этот материал.
medna: http://cdooso.ru/working/founds/unique-documents/113-docs-included-in-the-state-register-of-unique-documents-of-archival-fund-of-the-russian-federation/411-transcript-of-the-meeting-of-the-old-bolsheviks-on-the-residence-of-the-romanovs-in-the-urals-and-a-typewritten-transcript-of-it-straightening-yurovsky
medna: http://cdooso.ru/working/founds/unique-documents/114-docs-included-in-the-regional-state-register-of-unique-documents-owned-by-the-state-of-the-sverdlovsk-region/408-receipt-of-the-members-of-the-house-of-romanov-reading-the-decision-of-the-ural-regional-council-of-the-obligation-to-be-ready-to-send-to-the-station-may-19-1918
полная версия страницы